• Главная
  • Проекты
  • Биография
  • Публикации
  • Контакты
Кузнецов Антон
  • RU
  • EN
Кузнецов Антон
Ru
  • EN

Натуральная история

Именно так объясняется известный термин peep-show. Чаще всего «пип-шоу» обозначает дверной глазок, щель, замочную скважину, которая открывается, когда зритель бросает монету. В щель можно подсмотреть сценки, в большинстве своем пикантного эротического характера. Уверен, что скрытый эротизм, томление вуайериста определяет особую деликатность общения зрителя с новой серией художника Антона Кузнецова «Натуральная история». Серия из 14 картин показывает сценки в интерьерах советских хрущевок. Комнаты словно оставлены прежними хозяевами. Содраны часто обои, отшелушивается краска, вещи сдвинуты хаотично. Новогодняя елка с зажженной гирляндой лежит на полу. Люстры упали на паркет. Старинные чемоданы выстраивают пирамиды. Трофейные головы чучел оленей или лосей странно цепляются за разные предметы нарушенного уюта советской оттепели.

Читать далее

Именно так объясняется известный термин peep-show. Чаще всего «пип-шоу» обозначает дверной глазок, щель, замочную скважину, которая открывается, когда зритель бросает монету. В щель можно подсмотреть сценки, в большинстве своем пикантного эротического характера. Уверен, что скрытый эротизм, томление вуайериста определяет особую деликатность общения зрителя с новой серией художника Антона Кузнецова «Натуральная история». Серия из 14 картин показывает сценки в интерьерах советских хрущевок. Комнаты словно оставлены прежними хозяевами. Содраны часто обои, отшелушивается краска, вещи сдвинуты хаотично. Новогодняя елка с зажженной гирляндой лежит на полу. Люстры упали на паркет. Старинные чемоданы выстраивают пирамиды. Трофейные головы чучел оленей или лосей странно цепляются за разные предметы нарушенного уюта советской оттепели.

Однако жизнь в этих комнатах малогабаритных квартир продолжается.

Обыватели разных возрастов напоминают героев советских информационных стендов о правилах поведения в гостиничном комплексе. Они нарочито обезличены, лишены индивидуальности, трафаретны. Девочки в неглиже потягиваются на кроватях или играют с собачкой. Немолодая пара стоит возле гигантского чемодана и будто приценивается к покупке апартаментов. Другая пара вальсирует где-то в дверном проеме. Похожий на клерка, современного Акакия Акакиевича, лысоватый дядя в костюме самозабвенно прильнул к замочной скважине.

У него свое пип-шоу.

В каждой картине эмоцию создает какой-то хармсовско-кабаковский абсурд. Банальная картинка постоянно дискредитируется присутствием в ней алогичных, фантастических элементов. Над уборщицей, что возит тряпкой около бюста Ленина на стремянке, почему-то светится нимб («Интерьер с неизвестной святой»). Босоногая женщина в халате стоит на стуле перед гигантской грудой кирпичей, невесть как взявшихся в тесной комнате блочного дома. Сходящиеся в диагональной перспективе стены на нескольких картинах («Caput mortuum») обклеены гигантскими фотообоями с романтическими или передвижническими пейзажами: долы, реки, горы, чащи и дубравы… Эти обои не расширяют пространство, но делают его призрачным, фантасмагоричным.

Тут-то мы нащупываем скрытую пружину гипнотически томительного, даже эротического наслаждения от созерцания образов Антона Кузнецова.

Мизансцены в малогабаритных хрущевках представляют нам руины мечтаний маленьких людей большой страны, которая к этим людям безучастна. Родная природа, елка в огоньках, охотничьи трофеи, танго и чемоданное настроение, соблазн путешествовать, — все это понятные и простодушные чаяния людей, жаждущих свободы в несвободной клаустрофобной стране. Подглядывать за этими неуклюжими руинами грез неловко. И все же приятно.

Сопричастность, живое участие рождаются благодаря качеству самой живописи. В Лондонской национальной галерее в зале малых голландцев XVII века стоит волшебный ящичек. Это пип-шоу голландского мастера Самуэля ван Хоогстратена «Интерьеры голландского дома» (1655–1660). Внутри коробочки перспективные проекции комнат голландского дома в оптическом искажении.

Изображение собирается, если зритель прильнет к одному из двух стеклянных глазков, расположенных по торцам ящика. Тогда получается стереоскопический эффект. Собственно, получение эффекта тактильной иллюзии для глаз, путешествующих по освещенным солнцем интерьерам, было ноу-хау голландской живописи эпохи барокко. Феноменальная разработка перспективных, пространственных решеток и коридоров, дополненная филигранной техникой живописи, световыми, цветовыми нюансами, гарантировала восхищение от участия в процессуальности постепенного движения внутрь драгоценных анфилад.

Можно сказать, что эффект peep-show голландской интерьерной живописи был предвосхищением кинематографического монтажа.

Именно с подобными кодами тонко работает Антон Кузнецов. Он добивается единства колорита охристых тонов, чей благородный строй напоминает ему

и нам тембр звука виолончели. Он создает сеть сложных перспективных коридоров, которые становятся пленительной ловушкой для глаза. Художник и пародирует ювелирные качества живописной субстанции старой школы, и сам влюбляется в них. Влюбляет и нас, зрителей, заставляя сострадать «натуральной истории» бытования оттепельных панелек.

                                                                                                                          Сергей Хачатуров

  • Главная
  • Проекты
  • Биография
  • Публикации
  • Контакты